Почему для многих из нас настоящие чувства неразрывно связаны с болью? Почему спокойное счастье кажется скучным, а драма — настоящей страстью? «Тагил Лайф» поговорил с психологами, социологами и психоаналитиками, чтобы понять, как культурные мифы и личный опыт программируют нас на несчастную любовь.
Психолог Дана Янсон считает, что в основе этой установки лежит сам образ русской души. С детства мы растём на историях о Татьяне Лариной, Анне Карениной и Наташе Ростовой — героинях, для которых любовь невозможна без мучений. Культура словно шепчет нам: если не страдаешь, значит, не любишь по-настоящему.
Социолог Екатерина Юша говорит о «моральной экономике страдания» — идее, что через боль человек получает смысл и социальную значимость. В этом контексте радость и спокойствие кажутся подозрительными, а успех без страданий — поверхностным.
Контент-директор Валерия Ферцер добавляет, что страдание — идеальный сюжет для искусства и медиа. Без боли нет драмы, без драмы — нет лайков, просмотров и билетов в кино. Так формируется эмоциональный стереотип: чем больше страдаешь, тем сильнее любишь.
Психоаналитик Дана Янсон выделяет три механизма, объясняющих любовь к боли.
-
Привычная боль безопаснее счастья. Если в детстве любовь приходила через страдания, во взрослом возрасте мозг ищет знакомый сценарий.
-
Драма как доказательство жизни. Внутренний ребёнок воспринимает бурные эмоции как подтверждение собственной значимости.
-
Слияние вместо близости. Когда человек жертвует собой ради другого, ему кажется, что это и есть настоящая любовь.
Системный терапевт Анна Хефорс добавляет: если ребёнок получает внимание только в кризисах, во взрослом возрасте он бессознательно повторяет этот шаблон. Отсюда — вера, что отношения без боли «ненастоящие».
Валерия Ферцер объясняет: в несчастной любви мозг реагирует так же, как при зависимости. Всплески дофамина во время ссор и примирений создают привязку — человек буквально «подсаживается» на эмоции.
Социолог Надежда Агафонова-Мороз вспоминает исследование Евы Иллуз: раньше любовь жила по социальным правилам, теперь она стала рынком, где выбор безграничен — и оттого мучителен. Мы всё время боимся ошибиться, а боль кажется признаком настоящести.
Дополняет картину эффект Зейгарник: мозг не отпускает незавершённые истории, поэтому болезненные отношения кажутся «особенными».
Когда страдание становится нормой, люди начинают искать «искру», которая на деле оказывается конфликтом. Спокойные отношения кажутся «пустыми», а счастье — подозрительным.
Гештальт-терапевт Евгений Черепанов отмечает: установка «любовь — это боль» заставляет терпеть унижения и уходить от стабильности в драму. Так формируется эмоциональная зависимость от хаоса.
Эксперты предлагают пошаговый выход из этой ловушки:
-
Осознать навязанные установки. Спросите себя, зачем вам нужны эти страдания и какую потребность они закрывают.
-
Учиться видеть здоровую любовь. Замечайте примеры спокойных, устойчивых отношений — в жизни, литературе, кино.
-
Развивать самоуважение. Только человек, который ценит себя, способен строить отношения без боли.
-
Научиться принимать любовь. Позволить себе заботу без поиска подвоха — навык, которому стоит учиться.
Анна Хефорс подчёркивает: важно отделить детский опыт от взрослого выбора. Любовь — это не испытание, а пространство, где можно быть целостным.
«Каждый достоин любви, которая не требует страдать, чтобы быть настоящей», — говорит Валерия Ферцер. — «Настоящая страсть — не буря, а море, где можно дышать».
